Авсиян Осип Львович: Неоконченные воспоминания

Наша семья от 1919 г.

В 1919 г. у мена родилась сестра Гитя. Время было такое ужасное – её даже не сфотографировали. В 1921 г. она умерла от холеры (во время эпидемии).

С приходом советской власти на бывшей табачной фабрике Шишмана была организована 4-я государственная табачная фабрика, куда и пошел работать механиком отец. Кустарничество он бросил. Это были голодные годы... Отец пригласил приехать из Павлограда своего брата Абрама с женой и ребенком (Осей).

Дядя Абрам в Симферополе

Абрам также стал работать на табачной фабрике. Очень скоро его выбрали в фабком. Сняли они комнату по ул. Софиевской (Клары Цеткин), 33. (В этом доме теперь детский сад).

Дядя Абрам был достаточно грамотным и "проникнутым" передовыми идеями. В дальнейшем дядя Абрам был избран секретарем областного комитета профсоюза "Пищевкус" (куда входили также предприятия табачной промышленности).

Марк Ульяницкий

В этом же комитете работал cборщиком членских профвзносов молодой человек Марк Ульяницкий, впоследствии женившийся на Люсе [Цейтлиной]. Собирая членские взносы, он обходил, в частности, все винные подвалы, где его, конечно, угощали вином. В результате чего он пристрастился к алкоголю. Несмотря на то, что он был партийным и профсоюзным деятелем, владелец табачной фабрики Цейтлин сумел "приручить" его, выдав за него свою дочь Люсю. Это было для Цейтлина моральным прикрытием. В дальнейшем Ульяницкий подстроил так, что секретарём областного комитета профсоюза выбрали его, вместо Абрама Авсияна.

Дядя Абрам в Симферополе (продолжение)

Когда Абрам ушёл с профсоюзной работы, он снова стал заниматься фотографией. Первое время он делал коллективные фотографии рабочих консервных заводов и других предприятий, ему знакомых по прежней работе.

В период работы в областном комитете профсоюза он получил 2-комнатную квартиру по ул. Ленина, 21.

В тот период начало распространяться радиовещание, и в помещении КCIIC (ныне обком партии [по ул. Гоголя]) была оборудована приемная радиостанция КСПС (т.е., приемник с таким громким названием). Дядя Абрам каждый вечер приходил и рассказывал, как они слушают Москву. Несколько позже (года через два) на дереве, с выходом на ул. Пушкинскую, был вывешен рупорный громкоговоритель, из которого я впервые услышал радио.

Дядя Абрам был отличный мастер художественного чтения, и вечерами мы собирались у нас (на Кади-Эскерской), и он при керосиновой лампе читал Шолом-Алейхема в оригинале. (У бабушки было полное собрание). Меня загоняли спать, я делал вид, что спал, но, конечно, слушал.

Дядя Абрам написал пьесу на еврейском языке из жизни евреев (кажется, с революционной тематикой). Пьеса им же была поставлена в клубе "Пищевкус". Кажется, сам же он и играл в ней. Дядя Абрам прекрасно пел. У него был тенор. Он любил оперные арии.

Окончив профсоюзную карьеру (ок. 1925 г.), дядя Абрам вместе с фотографом Кацем открыли фотографию по ул. Троцкого (К. Маркса), 5. У них был павильон с электроосвещением. Летом он выезжал в Eвпаторию фотографировать курортников. Жил он в одной из свободных комнат клуба СТС (совторгслужащих), где в подвале у него была фотолаборатория. Часто я бывал с ним и помогал ему носить штатив. Фотография тогда была только на фотопластинках, с контактной печатью. Дядя Абрам хорошо рисовал и сам ретушировал.

В утренние часы мы с Осей одни, а иногда с тетей Маней ходили на городской пляж (в районе нынешнего порта).

В дальнейшем дядя Абрам работал в фотографиях, которые были преобразованы из кустарных в государственные и подчинены "Восток-кино": на Пушкинской (нынешняя "Ретро"), на ул. Советской (за кинотеатром "Боян") и в доме офицеров (на 3-м этаже). (Вместе с ними работала ретушёром Фрида Линдер – наша бывшая соседка – Фиркина тетя).