Залесский Лев Борисович: Мой путь

Часть 1

Мои прародители по маме с 4 детьми (Михаил рождения 07.09.1895, Иосиф 10.07.1897, Оскар 05.04.1903 и Сарра 1902 года рождения) жили в глубинке – в Житковичах Гомельской области, на р. Припять. По другим данным (аттестат мамы об окончании Борисовской гимназии с золотой медалью – это Минская область), она родилась 20 октября 1901 г. Дед Залесский Лев Григорьевич (~1860 - 05.02.1933), мещанин, носил фамилию Готлиб и занимался лесом. Бабушка Надежда Ефимовна (~1865 - 31.08.34) вела домашнее хозяйство. Когда, где и по какой причине появилась фамилия Залесские, неизвестно.

Любопытна терминология того времени (в аттестате):

Берта в молодости«Предъявительница сего ученица VII класса Борисовской Городской с правами правительственных женских гимназий Сора Лейбовна Залеская (с буквой «ять» и одним «с») как видно из документов, дочь мещанина, иудейскаго исповедания.. и т.д.»

Вероятно, к этому времени семья жила в Борисове.

Михаил работал с 20 лет на заводе «Коминтерн» в Ново-Борисове. 13 марта 1923 в Борисове зарегистрирован брак с Брайной Ароновной (в быту её звали Бертой), родившейся 01.10.1899 г. в Минске. Похоже, что некоторое время все они жили в Минске, потому что в один из первых моих заездов туда мне было поручено сфотографировать их дом в Музыкальном переулке.

Михаил. 1950 г.Михаил первым выбрался из Белоруссии – и обосновался в Горьком. В январе 1931 он вытащил туда родителей, в 1932 г. они жили на Звездинке, 6, кв.4.

Туда же приехала в 1931 году мама.

Иосиф. 1961 г.Иосиф (по данным Анны Герасимовой) окончил в Киеве юридический, в Минске был адвокатом, позже поселился в Москве. Из его письма родителям в Н. Новгород 05.11.32 следует, что его семья (Рая и дети – Абраша и Белла) в это время ещё была в Минске, куда он приезжал из Москвы и где «раздобыл все потребные данные о II пятилетке». Он пишет: «Думаю, что теперь уже недолго до нашего переезда». И в самом деле, семья собралась в Москве. Забегая вперёд, могу сказать, что к 1955 г. в Минске жили две сестры Раи – Люба и Фаня Лившиц и сын Фани Аврорий (Аврик).

Берта и Рая. 1948 г.Мама училась в Минске, в 1925 г. она окончила Белорусский государственный университет по профилю «общественных наук». Но работать она начала раньше: в трудовой книжке есть запись за 1938 год: общий стаж работы по найму, подтвержденный документами, – 18 лет. Похоже, что с 25 по 27 год она работала в Борисове на переписи населения, а с 21.02.27 по 26.07.29 статистиком и далее по 1931 год – экономистом в Минске.

В Горьком она неудачно сходила замуж за Соломона Корбмана, который скрыл от неё наличие дочери (Веры), после чего Иосиф познакомил её в Москве со своим другом Борисом (моим отцом), о предыдущей биографии которого я знаю очень мало по рассказам Геры (дочери сестры отца, значит, моей двоюродной сестры). Бракосочетание зарегистрировано 09.05.36 в Горьком (по справке Нижегородского ЗАГС от 18.11.14 регистрация 03.05.36, место работы отца – СоцКГИЗ Москва, корректор). По официальным данным, место работы отца – Соцэкгиз, в 1941 г. объединено с Госполитиздатом.

Я в 1939 году.Я появился на свет 30 июня 1937 года. Воспоминания о возрасте 2-4 года очень поверхностны и отрывочны. Когда поставили на ремонт наш дом в Москве, мы жили у Брискманов (какие-то родственники), по-моему, в одной с ними комнате в коммунальной квартире. И совсем смутное воспоминание о разговорах типа «сегодня ночью забрали такого-то». К счастью, нас это не коснулось.

То ли из-за условий проживания, то ли по чисто медицинским причинам я оказался в туберкулёзном санатории в Сокольниках (летом в Царицыно), где провёл 11 месяцев и 10 дней (до 18.05.41). Как ни странно, помню некоторые детали. В частности – как мама с внешней стороны забиралась на забор и разглядывала меня в театральный бинокль. Контактировать запрещалось, а зрение у неё было плохое, но очков почему-то не было.

Не могу объяснить, почему оказался в этом санатории; там я передвигался свободно и почему не мог ходить позднее в Горьком. Возможно, резкое изменение в питании и стресс. Но позднее, на деревенском этапе, я вроде бы мог ходить самостоятельно, а в Михайловском (это 6-7 лет) сам ходил в детсад за 3 км.

Я с мамой. Москва, 1940 год.Мы жили в Москве в Малом Козихинском переулке, 36, кв.1 (по другим данным, в Большом Козихинском), но 28.09.40 дом поставили на капитальный ремонт, жильцам предложили выбор – или компенсацию или временную прописку с последующим (по окончании ремонта) возвращением в свой дом. Родители выбрали временную прописку, в результате в начале войны маму со мной и одним чемоданом эвакуировали в Горький, отец в своём издательстве перешёл на казарменное положение и до конца войны жил в спортзале издательства, где стояло 100 коек.

Уезжая из Москвы, ценные хрупкие вещи мы сдали Хесе (двоюродной сестре отца), а остальные, довольно многочисленные – на государственный склад.

На этом заканчивается совместная с ним биография семьи. Когда нас эвакуировали, можно было выбрать направление. Мама назвала Горький, потому что там жил Миша. С 13.10.39 он работал старшим экономистом треста «Главмаслопром».

Оскар и Сарра.И ещё в Горьком в здании речного училища жил "старче" – так звали отца жены Оскара Берты. Кстати, о Берте. Оскар жил с семьей в Минске, у них было 2 дочери - Наденька моего возраста и Соня 11 лет. В воскресенье 22 июня 1941 года Оскар был на работе. Но когда объявили воздушную тревогу, бросился домой. Его перехватили на улице и загнали в бомбоубежище. А когда дали отбой тревоги, и он добежал до дома, он увидел дымящиеся развалины – в дом попала бомба. Ни одной живой души. Трупов своих он тоже не нашёл. Правда, усмотрел на косяке своей двери превратившееся в гармошку своё кожаное пальто. Катастрофический бардак и паника – вот атмосфера первого периода войны, особенно на Западе.

Удар с воздуха был нанесен одновременно по расположениям воинских частей (они были подтянуты к границе), аэродромам (мы остались без авиации), крупным городам, вокзалам и путям. Поэтому способные бежать из этого ада могли двигаться на восток только пешком и тоже методично уничтожались.

Дядя Оскар с женой Розой Борисовной. 1947 год.Была робкая надежда, что семья вместе с другими бежала из города. Может быть, имея целью Горький. И он тоже пошёл на восток и осенью добрался до Горького. О судьбе жены и детей он до конца своей жизни не узнал. Годы войны он проработал в лесном хозяйстве в области, потом вернулся в Минск, потом перевёлся в Брест, где женился на враче Розе, которая всю войну была в армейских госпиталях, имела дочку Аллу (1941 года рождения). Муж её погиб. Они переехали в Ленинград, где жили до конца. У них был общий ребёнок Борис рождения 06.04.1947, который нелепо умер в 15 лет. Алла сейчас в Израиле. Я тоже писал о судьбе семьи Оскара по многим адресам. И тоже безуспешно. 

Дочь Розы Алла. Ленинград, 1960 год.Девичья фамилия Розы – второй жены Оскара – была Годес. Позже мы узнали, что родом она из Белоруссии, её брат с семьей (сын Илья и дочь) жили в Канавино, на улице Искры. Вскоре после женитьбы они (Роза с Оскаром) приезжали к родственникам в Горький, при этом известили маму, и мы там были. После этого мы не контактировали с этой горьковской семьёй.

Здесь, в Горьком, в 1989 году зародилось Общество еврейской культуры, на мероприятия которого по воскресеньям я стал ходить. На одном из этих собраний ко мне подошёл мужчина моего возраста и представился: "Я Илья Годес". Других комментариев мне не требовалось. С тех пор мы общаемся по-дружески. Для меня остаётся загадкой, как можно узнать человека через 50 лет, что сделал Илья.

У меня был ещё один аналогичный, не менее загадочный случай. В 22 года я был на свадьбе двух моих коллег по турпоходам. Ко мне подсела девушка - подруга новобрачной - и сказала: "А мы с вами были в одной группе детсада". Это 18 лет назад! Мы, наверно, несколько изменились с тех пор.

В 2003 году я поехал в тур по Израилю. Взял у Ильи телефон Аллы и там позвонил ей. Она сказала, что чувствует себя неважно, сама мало мобильна, но если Юля (дочь) сможет её привезти в такой-то час в такое-то место в Яффо, мы повидаемся. Наша гидесса специально выстроила знакомство с Тель-Авивом и Яффо, чтобы я оказался там, где была назначена встреча, но Алла не приехала.

Роза с детьми. Ленинград, 1959 г.Когда я стал взрослым и бывал в Ленинграде, я заезжал и даже останавливался (редко) в семье Оскара – они жили на Невском, в его конце, примыкающем к Александро-Невской лавре. С Аллой я продолжал общаться и после смерти Оскара, и после смерти Розы 16.04.91 г. В 1960 Алла вышла замуж. У них с Борисом была очень красивая дочь. Постепенно командировки в Ленинград, а с ними и контакты сошли на нет.

Вернёмся в Горький, 1941 год. Миша с Бертой жили в 12-метровой комнате с ещё 2 соседями. Физически разместиться там надолго было нереально. Кое-как перезимовали у старче. При этом, чтобы не умереть с голоду, маме надо было работать.

Ей удалось пристроить меня в детсад на улице Ульянова, рядом со сквером Дома пионеров. Но у меня отнялись ноги, и мама  возила меня туда на санках, а там я сидел весь день верхом на стуле лицом к спинке. Там я встретил новый, 1942 год. Имеется фотография 18 малышей в маскарадных костюмах, воспитательницы и «Деда мороза», на обороте которой почерком мамы написано: «Снимок с детским садом в г. Горьком 4/I 42 г. (у елки)», на которой в левом нижнем углу виден я в костюме зайчика.

Разлука отца с нами во время войны как-то могла объясняться обстоятельствами, но когда и после войны он предпочёл остаться в Москве, стало ясно, что это навсегда. И мама при очередном наезде в Горький уже в 1945 году сменила в ЗАГСе мне фамилию. Фамилия отца была Хенох. Можно догадаться, какие аналогии она вызывала бы в школе, тем более деревенской. 

Со слов племянницы отца Геры Калининой (дочери сестры моего отца Доры) получается, что родители отца были из Франции и приглашены в Пермь в связи со строительством Транссибирской магистрали (дед был специалистом в этой области). Там отец и родился (1892). Возможно, по данным пермской знакомой Анны Герасимовой (внучки маминого брата Иосифа), фамилия в те годы звучала как ХЕНАХ (на Западе распространена фамилия Hannah, например, мать Ньютона носила эту фамилию). Этим может объясняться безуспешность моих попыток через архив Перми найти точные данные.

Вот первые находки знакомой Анны в Пермском архиве (ГАПК).

1) В ГАПК есть дело об утверждении несовершеннолетнего Б.И. ХЕНАХ в правах наследства от брата З.И. Хенах ф.1., оп.1. д. 971

2) Книга "Вся Пермь на 1911 г.": там есть штатный чертежник службы пути Пермской железной дороги ХенАх Сар. Исаак. мещанин, проживал по адресу: Большая-Ямская, 20 (видимо, на квартире, насколько я поняла, дом не его).

3) есть также дело: в ф.р-180 (фонд университета) оп.6 (агрономический факультет) д.787 ХЕНАХ Борис Исаакович.