Залесский Лев Борисович: Мой путь

Часть 10

Осень 1958. Сплотившаяся вокруг меня туристская группа предложила, чтобы не отменялись походы выходного дня, выходить на стройку вместе со мной. Работали мы теперь на доме с будущим номером 14, возводимом на улице Бекетова. Так и была выполнена норма человеко-дней, и, когда дом был принят в эксплуатацию, нам досталась комната в общежитии на II этаже. В коридор выходило 8 комнат, общая кухня и туалет – всё-таки не во дворе.

В институте на пятом курсе были сплошь спецдисциплины, но плюс к тому «наука», с которой я иногда оставался около своей печи до утра, сам её перебирал и ремонтировал. Стёкла и стеклокристаллические смеси (они называются «ситаллы», это было новое направление в материаловедении) я варил в платиновых тиглях, которые мне Людмила Петровна доставала из сейфа, взвешивала и после очередной варки взвешивала вновь.

В декабре вновь практика, на сей раз – преддипломная. С учётом моей складывающейся ситалловой специализации нас с Борисом послали на крупный стеклозавод в Константиновке в Донецкой области. Это дымный насыщенный разными производствами город с одноколейным трамваем в качестве единственного городского вида транспорта. Поселили в общежитии рядом с заводом. Новый год предстояло встречать там. Там же располагалась целая группа (человек двенадцать) студентов из Иванова. 31 декабря был неполный рабочий день, и мы могли бы уйти отдыхать, но группу ивановцев бросили на «ударную работу». Для ремонта была остановлена огромная ванная стекловаренная печь. При этом слить всё стекло не удаётся, и оставшийся затвердевший слой для смены кладки приходится скалывать. Поскольку план подпирает, стараются, чтобы простой был минимальным, и скалывать начинают на ещё не остывшей печи. Рабочие неохотно идут на такой труд, да тем более в новогоднюю ночь, поэтому сюда поставили практикантов, пообещав заплатить. Мы присоединились к этой группе. Было весело. Особенно в условиях, когда под ногами стекломасса с температурой 60 градусов, а в воздухе сорок. Потом вместе отпраздновали Новый год.

В качестве диплома я проектировал участок ситалловых деталей, для чего пригодились материалы Константиновки.

Весной (1959) было распределение. По полученным оценкам я мог выбирать. Предложения были от Горького (мало привлекательные) до Сахалина. Два обстоятельства можно считать определяющими. 1) Мама не хотела ехать никуда, а оставлять её одну было бы слишком жестоко. 2) На распределение приехал (за мной) директор филиала Института стекла в Гусь-Хрустальном, друг Дертева и Соколенко М. Брауде. Это было привлекательно и перспективно с точки зрения научной карьеры, но снова окунуться в бездомность?

Так что пришлось взять Завод сборного железобетона (ЗСЖБ) №1 в Горьком.

Защитил диплом хорошо, можно сказать, с триумфом.

Предстояли вторые военные лагеря. Но тут мы условно были не рядовыми, а чуть выше. И меня вместе опять же с Борисом послали в разведроту плавающих танков в Смоленскую область, район Дорогобужа. Было у нас там два «фронта службы». Сначала – дежурными по купальне на одной из проток Днепра. Позже – практическое вождение танка.

За зиму, помимо основного дела, подготовили поход по горам Западного Кавказа.

Хорошая группа, прекрасные места – от Домбая до Аватхары – горного народного курорта недалеко от озера Рица. Начало оказалось не простым, причём, не по непроходимости, а совсем неожиданно по контролю на выходе. Это были времена, когда были нужны не только маршрутная книжка и карты, но и разрешение некой контрольной инстанции на старте. Комиссию возглавлял Плевако – требовательный грозный знаток тех мест. Имевшиеся у нас материалы по маршруту он забраковал. Вечер и ночь мы трудились, перерисовывая схемы, описания и кроки, которые он дал, после чего получили «добро».

Насмотрелись следов войны, горных красот, почти никто не был до того на Рице. Хорошо покупались в море около Пицунды. Из участников помню Римму Печёнкину, Тому Чёрную (Синицыну?), Женю Челышева, Ваню Каргопольцева, Сашу Евстифеева, Валеру Баженова, Люду Серякову, Берту Бавли.

Один эпизод туристской взаимовыручки. Участники были не очень опытные, некоторые вообще впервые в горном походе. Поэтому решили отправить часть продуктов почтой в населённый пункт Псху – единственный на нашем пути и почти в середине. А пришли мы в Псху в субботу и опоздали на почту – она уже закрылась. Продукты кончились – предстояли две голодные ночёвки. Переночевать решили в школе. А там уже находилась группа москвичей. Ужин варить было не из чего. После того как мы поделились с ними своей неудачей (опозданием на почту), они позвали нас в свой класс, где на столе стояли мешочки, пакеты и банки с продуктами, причём, такими, о которых в Горьком мы, в лучшем случае, только слышали.. «Забирайте» - сказали, «мы уже на финише, нам не нужно».

В конце августа вышел на работу. Основная территория завода и заводоуправление находятся на автозаводе (так называется обобщённо весь обширный Автозаводский район, а ЗСЖБ находится рядом с самим ГАЗом). Но мне уготован цех на Сортировке.

Я – зам. начальника цеха труб у чёрта на рогах в дальнем углу уже почти не города – 1,5 – 2 часа езды от дома. Не факт, что это было правильное решение. Я много раз возвращался к этой мысли, когда приступил к работе. Маленький чисто рабочий коллектив. Сменная работа. Днём командует начальник, а я его сменяю, почти не общаясь. И моральный шок оттого, что надо писать «липу» в нарядах своих рабочих и прикреплённых шоферов. Так было заведено. Иначе бы они получали копейки и не стали работать.

После мечты о научной работе – контраст разительный. Кое-что технологически удалось улучшить, и ни одна моя смена сорвана не была.

Егор Герасимов 1965 г.Из писем Иосифа знали, что Белла сменила Каунас на Москву. Оказывается, «на картошку» ездят не только студенты, но и сотрудники Союзов (писателей, журналистов и т.п.). И именно там у Беллы случилось судьбоносное знакомство с Егором Герасимовым, следствием которого явилось дальнейшее пополнение семейства Залесских.

В августе 1960 Областной совет по туризму организовал для своего актива поездку в Польшу. С работы отпустили. Впервые выехал за границу. Варшава, Краков, Познань, Катовице, Снежница, застава на границе с Чехословакией. С Терезой из Катовиц познакомился на приёме, обменялся потом несколькими письмами.

Весной предпринял штурм заводского начальства и добился перевода на основную территорию на участок изготовления ступеней. Жить стало легче, жить стало веселей. Из категории ИТР сформировалась тургруппа походов выходного дня. В ней были Валентин Боровков, Клара (племянница управляющего трестом №15 Шайкевича, в который входил ЗСЖБ,).

К этому времени (ещё в 1958 году) мама ушла с работы. Причин было, как минимум, две: ездить далеко и неудобно, да и здоровье оставляло желать лучшего.

Мои заработки позволили купить телевизор КВН – первый в нашем коридоре. Теперь по вечерам у нас собирались соседи со своими стульями – посмотреть «кино».

Мама приступом взяла ещё одну «крепость» – нам поставили телефон – тоже единственный в общежитии.

Зимой опять взял отпуск, ибо в профкоме предложили дешёвую путёвку по Прибалтике – Вильнюс, Рига, Таллин. Погода пакостная, но впечатления – яркие. К тому же в Вильнюсе познакомился с семьёй Дани. Его жена Лена кормила меня в своём ресторане цеппелинами. В Риге тоже по маминому адресу разыскал родственников на улице Мельничной.

И всё-таки навязчивая идея о научной работе не оставляла. Поговорил с директором Политеха Тузовым. Он руководил по совместительству секретной лабораторией, предвестником будущего Физико-технического факультета. К великой радости получил его согласие, при этом он направил меня в отдел кадров. Там я заполнил анкету и должен был через 3 дня прийти для продолжения оформления. Продолжение не состоялось: мне с кислой миной объявили, что штатные возможности не позволяют меня принять.

Успех замаячил на другом фронте. В январе 1961 удалось перейти на работу в закрытый институт, который теперь называется Приборостроительным (ГНИПИ), в котором проработал 31 год. В городе он считался одним из самых интеллигентных учреждений. До 1967 работал в технологическом отделе, в лаборатории керамики и ферритов, руководил которой Арон Аронович Понтак. Внёс свои предложения и усовершенствования, ездил в командировки. В комнате, где было моё рабочее место, работали ещё три интересных человека, друзья (в порядке убывания интеллигентности): Игорь Яворовский, Виталий Образцов и Юрий Николаев. В Ленинграде познакомился с научным шефом керамического направления И.Д. Фридбергом (доцентом Ленинградского электротехнического института ЛЭТИ), который обещал составить мне протекцию к светилу направления диэлектриков Н.П. Богородицкому. По ряду причин, поступление в аспирантуру ЛЭТИ сорвалось.

В 1961-1963 посещал спецдисциплины на факультете «Физика диэлектриков и полупроводников» в Госуниверситете.

В зимнем походе выходного дняПри каждой командировке в Ленинград заходил к Залесским, в том числе и после смерти Оскара. Кроме того, мама поручила зайти к её дальним родственникам Бревда, где я бывал с 1962 года несколько раз. Там были две девушки близкого к моему возраста, лучший контакт был с Лялей.

Теперь я попал в коллектив, где активно действовали секции туристов и альпинистов. Сформировалась группа, с которой мы ходили не только в выходные, но и в праздники на несколько дней, и в Новый год под живую ёлку 1963 - 1967. В этой среде мы с Изой увидели друг друга.

Одновременно входил в городскую (вне ГНИПИ) компанию, в ядре которой из парней были Исаак Руббах, его двоюродный брат Исаак Тевит (оба сейчас на ближнем юге) и его же однокурсник Рафаил, иногда присоединялся Борис Тевит; а из девушек – Циля Тетельбаум, Аня Вайнштейн, Белла Скобло, Витала Зотова, Женя Магидс, Белла Егидес. С Женей – она училась в мединституте – мы, кажется, имели много общих интересов. У неё была приятная интеллигентная семья в Дзержинске. Правда, она не имела классических форм лица, что очень остро настроило против неё маму. Заглядывая в будущее, видим Цилю женой Исаака Рубаха (сейчас в Израиле), Аню в Израиле, Беллу в Нижнем в качестве учительницы, Виталу замужем за Александром Шехтманом (сейчас в Германии), Женю с мужем в Америке. С ней я восстановил связь (по e-mail) после поездки в конце 2014 года в Дзержинск с Хэсэдом.

В командировках в Москву особенно часто бывал в Институте стекла (ГИС), где лабораторию ситаллов возглавляла Екатерина Ароновна Тахер, а лаборантом была Таня. Неподалеку от них находилась одна из АТС, с которой мне удобно было звонить домой. С сотрудницами этой АТС однажды в воскресенье съездил в Загорск.

Е.А. Тахер и коллектив лаборатории принимали меня весьма приветливо. Здесь, кроме производственных интересов, я зондировал почву о научной работе, аспирантуре. А с Таней даже проводил свободное время, вместе мы побывали в Третьяковке.

На острие проблем ГНИПИ были высокостабильные стандарты частоты и генераторы стандартных частот. Здесь могли сыграть важную роль керамические резонаторы и катушки индуктивности, в разработке которых я участвовал, привлекая достижения ленинградских и московских предприятий. По моей предварительной договоренности с тамошними коллегами ездил туда с А. Ульяновым, тогда начальником отдела стандартов частоты, а позже – генеральным директором, и Майей Духовной, работавшей в отделе Л.Н. Тюльникова.

Туризм спортивный, в который я втянулся со второго курса института, развивавшийся в двух формах – походах и соревнованиях – в ГНИПИ возглавлял Аскольд Домбровский, который в 1962 предложил мне участвовать в походе высшей категории сложности по Алтаю.

Это мероприятие, хотя и содержало яркие, уникальные моменты, оказалось на пределе, может быть, ЗА пределами моих физических возможностей. Начну с того, что маршрут пролегал по высокогорному району, трудно проходимому, а потому малоизвестному в туристской среде. По поручению Домбровского зимой я проштудировал в областной библиотеке толстый том В.В. Сапожникова об Алтае. Наш маршрут предусматривал 22 дня «ненаселёнки» с перепадом высот до 4000 метров и смену условий от раскалённого Казахстана до ледяного высокогорья с множеством переправ через горные реки. Этим были обусловлены количество и вес личных вещей, снаряжения и продовольствия. Чтобы было понятнее: при собственном весе 58 кг я должен был в первый день идти вверх (без дороги, понятно) с грузом 42 кг.

Из характеристики состава группы (по отчёту о походе)
рук. Домбровский А.С., зам. рук. Залесский Л.Б., Москаленко В.В., Машута В.Г., Домбровская Л.Г., Частов А.А.,Гамов А.Г., Марковкина Л.Г., Смирнов И.А.
"ЗАЛЕССКИЙ Л.Б.: работает инженером, является членом президиума областной секции туризма, имеет звание младшего инструктора по пешеходному туризму, преподаватель школы младших инструкторов по пешеходному туризму, участвовал в походах. Имеет опыт руководства горно-пешеходным походом II   категории сложности по Кавказу, участвовал в походе III категории сложности по Приполярному Уралу".

В порядке примечания к этому списку следует сказать, что Владик Москаленко работал на Машзаводе, в 2015 ушёл на пенсию, нянчит внуков, имеет сад в районе «Сормовского пролетария». Люся Домбровская работала в ГНИПИ, родила троих; старшая дочь умерла в 90-х годах, два сына взрослые семейные, старший – Женя – ориентировщик, марафонец. Сама Людмила ушла из жизни в 90-х годах. Саша Частов работает в ГНИПИ. Толя Гамов умер в 2014. О Смирнове скажу ниже.