Залесский Лев Борисович: Мой путь

Часть 23

Нагрузка в НКИ всего полставки. Поэтому ищу почасовую подработку. В ноябре провожу занятия в Институте бизнеса и политики. Предварительно договариваюсь с Кулагиным в Институте туризма о новой дисциплине «Теория организации» (не состоялось). Декабрь – занятия в Тоншаево.

Дома я с Зайкой, Иза с внучкой Галей и Чижиком. 2007 год.2007 январь – звонок от Удалова об отзыве на книгу; работа над отзывом. Путёвка от НКИ в санаторий Городецкий. Доплачиваю 5000 за одноместный номер. Много хожу. Снега около 10 см и температура чуть ниже нуля. Экскурсия к источнику «Николин ключ». Переписка с издательствами по поводу учебника «Основы экологического менеджмента». Февраль – запрос в Пермь об отце. Ответ (июнь) – ни в каких книгах трёх конфессий Хенох не значится. (Предполагаю, что строители железной дороги не прописывались).

По договорённости с Ефремовой подготовил лекции по международному туризму. Занятия не состоялись якобы из-за сжатия программы. В марте занятия в райцентре Тоншаево, обострение глаукомы; апрель – операция по катаракте на левом глазу в «Визус-1» лазером (давление 41 и 35). Март Удалов везёт книгу в Москву. В конце апреля – Тунис (Хаммамет). Отсюда двухдневная поездка на юг по Сахаре и другая – на север – в столицу, город Тунис. Сильное впечатление оставили цирк-амфитеатр в Эль-Джеме (больше римского) на краю Сахары и развалины Карфагена.

Июль – поездка в Игнатово Бутурлинского района.

В деревне в соседнем с востока доме появились Худяковы – Николай Константинович (начальник охраны завода им. Фрунзе) и Татьяна, лет на пятнадцать моложе нас.

Есть смысл остановиться на теме соседей по деревне. Эта тема носила и носит однозначно позитивный характер.

Напротив нас проживали Мухины – пожилая чета Борис Фёдорович и Любовь Александровна. Всегда приветливые и готовые помочь словом и делом. Сразу скажу, что по мере сил мы не оставались в долгу. Когда мы только осваивались, у них была корова, и мы брали у них молоко и творог. Надо сказать, что колодцев в Кривой Шелокше нет. Их заменяют родники, дающие круглый год чистую, вкусную воду с температурой около 4 градусов. Прямоугольные ёмкости под выходной трубой служили в те 90-е годы холодильниками – селяне помещали в эти «чаны» продукты, нуждавшиеся в холодном хранении. Мы – тоже. Однажды, уезжая в город, мы забыли в чане свой бидончик с молоком. В город приехали поздно, уже в темноте, возвращаться было поздно. Когда приехали в деревню в следующий раз, рассказали о своей оплошности без надежды на что-то. Оказалось, соседи обнаружили бидончик, поняли, что это наш, использовали молоко из него, а нам вернули бидончик со свежим молоком. Это только один, не самый важный эпизод. Дети Мухиных – уже взрослые – Саша и Валя жили и работали в Нижнем, но регулярно по выходным наезжали помогать.

Брат Бориса Фёдоровича Иван с супругой (тоже Любой) жили сзади, в тылу относительно улицы и тоже были очень доброжелательны. Их сын Сергей и дочь Людмила до сих пор проявляют внимание.

О Нине, жившей с сыном Николаем через дом от нас ближе к дороге на ферму, я уже упоминал. Несколько лет она по собственной инициативе вносила в сельсовете в Б. Мокром наши налоговые платежи. Их обоих уже нет, в этом доме живёт их дочь с мужем.

Но, пожалуй, самые тёплые отношения до последнего времени у нас с Юрием Алексеевичем и Нэлей Казниными, жившими тоже в тылу за домом Худяковых. В 2015 они расстались с деревней и весь год проводят в своей кстовской квартире. Племянница Нэли Валя с мужем Юрой, живущие в доме слева на повороте со спуска на главную улицу, тоже не раз оказывали нам услуги и всегда приветливы.

Худяковы купили еле живую избушку, которая сначала пустовала после смерти хозяев, а потом стала прибежищем освободившегося из заключения пожилого человека, который на третий год умер в ней. Но новый хозяин с кипучей энергией и хорошими руками за несколько лет превратил избушку в обширный капитальный дом с пристроенным гаражом, плюс на участке появилось нетипичное для деревни круглое сооружение для наезжающих гостей и детей, баня и многое другое. У них двое детей. Дочь – капитан полиции, у неё с мужем дочка Лиза примерно 2003 года рождения и сын 2015 года рождения. Зять тоже рукастый и не чурается участия в строительных делах. Есть у Худяковых сын-предприниматель с ребёнком примерно 2008 года рождения. Огород и домашние дела ведёт Татьяна, на ней и присмотр за внуками.

Август санаторий «Железнодорожник» от Хэсэда. В комнате со мной Маркс Григорьевич Левинсон, с которым длительно поддерживал контакты (он внезапно умер 14.05.14), и Александр Лейхтман. Миша на Эльбрусе.

Сентябрь-октябрь – лечение и протезирование зубов в НКИ (Рудольф Ефимович).

2008 в январе о.Цейлон (Берувелла), отель Palmgarden. Уютная обстановка в отеле, впечатляющая двухдневная поездка в древнюю столицу страны Канди, маяк в ласковом Индийском океане. Сильное впечатление произвел слоновый питомник Пиновала по дороге в Канди.

Предложение Удалова прочитать в Университете курс по экологическому менеджменту, издать учебник там же. (В апреле Удалов решил вопрос с руководством и издательством) Консультации по поводу ухудшения зрения в правом глазу сначала в «Визус-1», потом в больнице № 35 у Колиной Анны Михайловны, в Глаукомном центре.

Мой вес 59 кг. Госпитализация у Колиной с 29 апреля – поддерживающая терапия.

Июнь – похороны Геры в Липецке. Не застал в живых на 1,5 часа.

Статья для Удалова «Волшебная палочка инновации» в университетские «Труды».

Сумцова в НКИ приняла решение «вывести за штат».

Июль куплен большой телевизор и холодильник. Два выезда на электричке за черникой, в августе – Каменный овраг. В августе уволен, остался в статусе почасовика. Август – знакомство Миши с Ириной Владимировой. 11 октября закрыт на зиму деревенский дом. Ноябрь – учебник сдан после правки в тираж.

К 50-летию выпуска из Политеха с Надеждой Марголиной готовили книжку биографий коллег по институтской группе 54-ТС.

2009 в январе о. Бали, Индонезия (Кута). Разнообразна, живописна, экзотична природа острова, интересны его зоопарки и храмы, величественны вулканы. Контактировал с семейной парой Анатолий и Марина из Ростова/н/Д. Объехал один и с ними наиболее известные (и красивые) пляжи, побывал в зоопарках и на вулкане в центре острова.

Март знакомство у Владимировых. 09.04 регистрация Миши с Ириной, 10.04 свадьба в ресторане «Пяткин».

Совсем на другую тему. Традиционную встречу выпускников профиля «Технология силикатов» (группа 54-ТС) мы проводили через 10, 15, 20 лет после выпуска. Потом как-то было не до того. Вспомнили об этом к 50-летию и поняли, что собраться нереально. Как говорится «одних уж нет, а те – далече». С Надеждой Марголиной (в девичестве – Мамаевой) провели большую работу по сбору автобиографий и воспоминаний (об ушедших) и сделали брошюру «54-ТС» на 24 страницы, разослали её всем живым. При этом Надя списывалась с теми, кто на связи, через них же узнавала недостающие адреса, запрашивала биографические справки для брошюры. К этому времени ушла из мира живых Надя Бурачик, погиб в ДТП в 1983 г. Борис Сумкин (его страницу прислала его вдова), при загадочных обстоятельствах погиб Пётр Чернов, не откликнулся Пётр Золотов, не нашли Аркадия Кирпичникова и Валентина Лясина.

Я добыл анкету и воспоминания уже отсутствующего Бориса Фондымакина (безуспешно искал весной его могилу на Бугровском кладбище), набрал на компьютере все тексты, сделал для них фотографии с коллективных, тиражировал набор в НКИ через директора типографии Винокурова (умер в 2014 г.).

Майские праздники – поддерживающая терапия в глазном отделении больницы №35. Август – операция по замене хрусталика правого глаза в Областной больнице, врач Лариса Михайловна Кукош. На сломанном верхнем зубе установлена металлическая коронка на штифте (1650 руб).

Октябрь – учебник отмечен грамотой на окружном конкурсе. Декабрь – приватизация гаража.

2010. Встреча нового года у Пекерских.

Куба. За заливом - центр Гаванны. 2010 год.В январе Куба (Варадеро). Богатая природа здесь совмещается с аскетичностью быта. Пёстрая, местами величественная Гавана с ярчайшей чистотой Карибского побережья и слепящей белизной пляжей Кайо-Ларго, куда слетал ради богатейшего подводного мира. Вот один из эпизодов, связанный с ограниченностью финансов. Маленькая «русскоязычная диаспора» отеля советовала в порядке экономии ехать в Гавану не с официальной экскурсией, а с частной.

В 8-20 подъезжает новая чистенькая китайская машина. Хозяин – из Казахстана, но уже имеющий гражданство. Шоссе в хорошем состоянии, с разделительной полосой. Совсем красивым оно становится на подъезде к Гаване – стена деревьев по сторонам, оригинальные светильники. Первый интересный объект – старинная крепость – ворота залива, куда приходили корабли. Затем едем к громадному терминалу, где размещён рынок сувениров, аналогичный варадерскому. Посвящаем ему 40 минут. Перебираемся к другому терминалу, оставляем там машину на стоянке (я беру с собой рюкзачок, что, как потом оказалось, было большой удачей) и пешком идём в старую «колониальную» Гавану, которая объявлена ЮНЕСКО памятником и поэтому потихоньку реставрируется. Сразу на пути попадается ортодоксальная православная церковь - совершенно пустая, если не считать двух русских женщин-смотрительниц. Узнав, что мы из России, милостиво разрешают войти и даже сфотографировать иконостас.

На улицах чисто, зелень в грунте и кадках, кое-где раскопки показывают древний водопровод, в порядке вестибюли отелей и учреждений. Выходим на обширную площадь с фонтаном и 5-этажным белым отелем. Здесь же наполовину под открытым небом большой ресторан, где в 13-30 обедаем. Продолжаем путь по узким улицам старого города. Есть любопытные объекты для фотосъёмки. На одном из перекрестков в 14-55 после фотографирования розового отеля с названием AMBOS MUNDO понимаю, что потерял группу. Поскольку перед этим в разговоре упоминалось кафе, которое любил посещать Хемингуэй, бросаюсь разыскивать его. В 15-18 прихожу туда – попутчиков не видно. Тогда устремляюсь обратно в сторону терминала, где была оставлена машина. Но это не просто. Мы сто раз меняли направление, и я не знаю названия того места. Кроме того, выясняется, что по-русски не понимает никто, а по-английски очень немногие и плохо, включая полицейских. Наконец, около 16 часов добираюсь до этой стоянки (выясняю её название: Плаза Сан-Франциско де Азис) и не нахожу машины. На стоянке толпы людей, разъезжающихся на подходящих автобусах, отъезжают и припаркованные машины. Но никто на вопрос «не в Варадеро ли» не отвечает положительно. Отправляю SMS на телефон Ашота – безрезультатно. Около 18 часов (уже темнеет) решаю искать автовокзал. И это крайне трудно. Не все понимают, не все знают, не все способны объяснить. Наконец, через несколько минут после разговора с 3 мужчинами, которые показали направление, меня догоняет один из них на велосипеде и предлагает сесть на багажник. Так, жёстко и тряско, мы проезжаем не менее 3 км до автовокзала – громадного мрачного сооружения, окруженного и набитого сотнями людей. Здесь ещё меньше порядка и понимания, чем на улицах в центре города. В какие только двери, калитки и ворота я не рвался! Нет и не будет сегодня автобуса на Варадеро. И вообще на Варадеро с другого терминала. Было уже совершенно темно, когда какая-то женщина повела меня к старому «Москвичу-2140», где два молодых парня, не говорящих ни по-русски, ни по-английски, через неё сказали, что отвезут меня за 100 CUC (CUC – специальная денежная единица для иностранцев). Я, понимая, что это последний шанс, ответил, что у меня всего 50 долларов. После горячей дискуссии вчетвером они согласились, и мы тронулись. На всякий случай я записал номер HED 177 и имя одного из парней – Рауль. Первой целью ребят была АЗС. Но за доллары нас заправлять не стали, и мы долго кружили по ночному городу, пока не остановились у роскошного отеля, где за 50 долларов мне дали 40 CUC. Неподалеку нашлась и заправка, а ребята купили ещё и кое-что для подкрепления (не забыли предложить и мне разделить с ними трапезу).

Довольно большой путь по тёмному городу, в том числе по его знаменитой набережной, и вот уже безлюдное шоссе с редкими машинами и автобусами. Сначала оглушительная музыка из приёмника и попытки общаться, перекрикивая приёмник, потом песни и крики просто от хорошего настроения. Ещё одна заправка и перекус, после которых они по очереди прикладывались к бутылке рома. Скорость местами под 100 км/час. Две остановки дорожной полицией с автоматами. В Матансасе и на подъезде к Варадеро они расспрашивали дорогу. И вот, наконец, в начале 11-го ночи – мой отель. И тут крик души: бензина до Гаваны у них не хватит. Входим вместе с Раулем в вестибюль моего отеля. Странная и неожиданная картина: стоят и смотрят в сторону входа все из «русской диаспоры» – и Сазоновы, и Маша с Игорем, и подмосковный (из Пушкино) Володя и спутники по поездке с Ашотом.

Добавляю Раулю из своих тайников 10 CUC, обнимаемся и расстаёмся.

С февраля читаю курс «Основы экологического менеджмента» в университете. Апрель – протезирование справа вверху. Май – операция по замене хрусталика левого глаза в «Визус-1» хирург Тахтаев из СПб. Частично стоимость оплатил Хэсэд. Июль – травма от падения в деревне, ушиб ребер и печени. Июль госпитализация по этому поводу в терапию больницы №38. Почти комическая ситуация. Терапевт в поликлинике №30 решила послушать грудную клетку, встревожилась, вызвала завотделением, и вместе они решили отправить меня на «скорой помощи» в больницу с подозрением на плеврит. На мои возражения ответ был: «Они в приёмном покое посмотрят вас на рентгене и, если не подтвердится, сразу отпустят». На деле в приёмном покое рентген не работал, меня отправили и прописали в терапевтическое отделение, где начали лечить от плеврита. Плеврит не подтвердился. Но держали, пока не вкололи курс из 10 процедур. Правда, по моему настоянию сделали УЗИ, обнаружили гемангиомы в печени, записали на платный МРТ, по результатам которого через Хэсэд я попал на консультацию в ПОМЦ (бывшая бассейновая больница) к очень серьёзному молодому гепатологу Владимиру Михайловичу Кукошу – сыну Ларисы Михайловны. Он в результате двух УЗИ (бесплатно, по его протекции, у лучшего специалиста ПОМЦ, с интервалом в полгода) окончательно «реабилитировал» мою печень.

В НКИ финансовые дела и набор настолько плохи, что с августа уволили всех пенсионеров и почасовиков. Осталась очень маленькая нагрузка в университете.

День рождения Изы. У нас дома. Мы. Миша с женой. 2011 год.2011 Итак, из обитаемых материков на очереди Австралия. Я долго вынашивал эту идею и прорабатывал варианты. В результате сложился самый аскетический: билет из Москвы в Сидней и обратно через Гонконг с самой дешёвой авиакомпанией плюс самый дешёвый отель на 10 суток. Как и перед всякой поездкой, я тщательно познакомился с географией и достопримечательностями, сформировал программу пребывания, собрал в рюкзак необходимый минимум снаряжения и тронулся в путь. Двадцать часов лечу до Сиднея. Самолёт прилетает в 21 час. Поздний вечер. Но терминал аэропорта оживлённо бурлит, персонал вежлив и предупредителен, городской транспорт ходит, город освещён, и я легко добираюсь до отеля. А утром, как заведённая пружина, собрав рюкзачок для похода по городу, бросаюсь реализовывать свою программу. А она в высшей степени насыщена. Население Сиднея – как в Санкт-Петербурге, площадь – больше, чем у Нью-Йорка, уникальными называют мост через пролив, оперный театр, океанариум, ботанический сад, парки, пляжи на заливе и на Тихом океане и многое другое. Недалеко находится один из интереснейших природных заповедников – Голубые горы.

Со сломанной ногой. Сидней, Австралия. 2011 год.Наверно, слишком высоко воспарил я в предвкушении всех красот. Надо было смотреть под ноги. …Я очнулся на проезжей части улицы в десятке метров от выхода из отеля, окружённый тревожно гудящей толпой. Что произошло до этого, осталось неясным. Ясно было, что в необычном положении правая нога, и встать я не могу. Одна за другой останавливались машины, «болельщиков» становилось всё больше. Суть споров собравшихся сводилась к тому, можно ли меня перемещать. Наконец, сверхосторожными усилиями нескольких мужчин я был водворён в тень на газон. С воем сирен примчались сначала полиция, потом «ambulance». Медики опрашивали, ощупывали, сделали уколы, поставили «воротник» на шею и шину на ногу, ввели две канюли, и мы покатили в Королевский госпиталь принца Альфреда. Там, подключенный к аппаратуре слежения и распростёртый и зафиксированный на каталке, переодетый в больничное, я провёл весь день. Кардиограмма, анализы, рентген от черепа до пальцев ног, несколько консилиумов – чего только не было за этот день. Обсуждались операция, госпитализация… Заключение: перелом таранной кости. Обошлось: в начале десятого вечера меня на такси (оплаченном госпиталем), снабдив костылями, диском со снимками и выпиской на 3 листах, отправили в отель.

Прошло немало времени, но я ни на минуту не забываю о происшествии в Сиднее и однозначно понимаю, что все последующие события связаны с людьми, которые окружали меня с первой минуты и до вылета из Сиднея, и которым я бесконечно благодарен.

Итак, я был доставлен в отель с гипсом от пальцев до колена на правой ноге – практически совершенно не мобильный и беспомощный. Не знаю, что было бы дальше, если бы не местная еврейская община и раввин одной из сиднейских синагог Йорам Ульман (Yoram Ulman). Я убедился, что в Австралии всё «вверх ногами» – от сезона (в январе там лето) до уровня жизни и отношения государства к людям и людей к городу, стране и друг другу. Что общего с Россией – это родственное, чуткое отношение евреев к своим соплеменникам.

Американский писатель Говард Фаст в главе «Диаспора» своей книги «Евреи» говорит: «Евреи считали своим религиозным долгом кормить и предоставлять кров каждому еврею, который вступал в общину или останавливался в ней на пути в иные края» и далее: «общинное братство, благодаря которому еврея, попавшего в другую страну, за 2000 миль от своего дома, примут как родного».

Мой случай слово в слово подтверждает это.

Вероятно, старт последующим событиям дали два разных человека в день пребывания в госпитале: переводчица Наташа, которую пригласили для более ответственного этапа моего обследования, и русскоговорящий полицейский Вельтман, который приехал для составления протокола. Во всяком случае, уже в этот день о происшествии со мной узнали в благотворительной организации Jewish care (Забота) и раввин Йорам Ульман. Они окружили меня братской заботой, питанием и решением всех бытовых и организационных вопросов вплоть до момента вылета домой.

Можно сказать, что у Ольги, которая опекала меня от Jewish care, образовалась очередь из конкурирующих за встречу со мной и оказание мне гостеприимства. Сначала Наташа и Александр, за ними Итта и Евгений (в прошлом – горьковчане), потом Ася возили меня по наиболее интересным местам города; Миша свозил в Голубые горы, Лиля круглые сутки была на связи по телефону, помогая, когда требовалось, в связях и разговорах с официальными лицами, Ира и Валерий отвезли в день отлёта в аэропорт и подстраховали там прохождение всех этапов.

Раввин Ульман не только откликнулся, но и присылал почти каждый день сумку с несколькими коробками тёплой пищи, так что проблема питания для меня отпала. Пожалуй, она приобрела противоположный характер – я с таким количеством не справлялся, о чём ему и говорил, но безрезультатно. Это были кошерные вкусные блюда со знакомыми с детства названиями.

Фигура раввина осталась наиболее яркой в памяти – не только потому, что любой человек с первой минуты жизни озабочен питанием, но и из-за моральной поддержки, которую он мне оказал. Он лично посетил меня, произвёл наложение тфилин (это было повторено и перед моим отъездом) и оставил самое располагающее впечатление: внимательный, цивилизованный, лаконичный и в то же время общительный человек. И за день до конца моего пребывания в Сиднее звонил, справлялся, не надо ли чего, и пожелал всего доброго. Это незабываемо.

Все, кого я называю, наши бывшие соотечественники, приехавшие в Австралию в 90-е годы. Не заслуживает благодарности только не бывший, а нынешний соотечественник – работник российского консульства. Первым и бесспорным импульсом было – немедленно улететь обратно, причём, не в Москву, куда у меня был билет, а прямо в Нижний. Но, по словам чиновника, консульство не может оказывать какую-либо помощь российским гражданам, находящимся там не с официальным визитом.

Что же касается наших «бывших», их диаспора в Австралии весьма многочисленна, сохраняет русскоязычное общение, организованность и взаимопомощь, к чему местные власти относятся вполне доброжелательно. В Сиднее выходят русскоязычные газеты, есть радио- и телевизионные передачи, две еженедельные газеты.

В результате намеченную дома познавательную программу усилиями «Заботы» я выполнил. Но кроме того убедился, что Австралия – благополучная, красивая, доброжелательная страна. Культура, архитектура, атмосфера Сиднея, экономическая ситуация и образ жизни горожан заслуживают восхищения.