Канунников Юрий Фёдорович: Воспоминания и дневники

Пионер-активист

Возвратившись после второй поездки на лето в Барашево, в 1935 г. я пошел в свой 4-й класс, всячески наставляемый мамой и бабушкой — «взяться за ум». Однако главным стимулом было обещание мамы платить мне по 50 коп. за каждую пятерку. О велосипеде я думать не переставал, и копилка медленно пополнялась. Надо сказать, за ум я взялся серьезно и начиная с 4-го класса четверки получал очень редко.

С начала четверти по совету соученика Вовки Давыдова (Давыда) я записался в кружок авиамоделистов дома пионеров. Дом пионеров был на Красноармейской улице по пути из школы домой.

В это время большинство ребят бредили авиацией. Все внимательно следили за спасением челюскинцев, все знали фамилии первых Героев. Молодежь рвалась в небо, энтузиазм был повсеместный.

В нашем доме появилась радиотрансляция. В большой комнате висел репродуктор «Рекорд» (черная бумажная тарелка на ободе).

Занятия в кружке были после уроков. Начинались с построения и строевой подготовки, затем инструктор Сергей рассказывал об устройстве самолета, типах и назначении машин, а также случаи из жизни (он кончил планерную школу в Оренбурге). После теории мы работали час-полтора.

Каждый выбрал себе схематическую модель по готовым чертежам и самостоятельно строил ее. У каждого был свой перочинный нож, кроме того, в помещении кружка был необходимый инструмент (рубанки, лобзики и ножовки, различные рашпили и напильники). Был и материал: бамбуковые палки, сосновые и липовые рейки, резина, тонкая папиросная бумага и клей (казеин и эмалит).

Мне очень пригодились первичные столярные навыки и некоторое представление об инструментах, полученное в мастерских лазаретного лагпункта.

Я строил схематическую модель типа «утка». Это схема, при которой модель летит стабилизатором вперед, а винт расположен сзади, т. е. винт толкающий.

Стрингера и нервюры делали из бамбуковых тонких реек. Концоли гнули над спиртовками.

Бамбук хорошо кололся, но был опасен острейшими гранями лучинок. Пальцы резали беспощадно, у всех постоянно было порезано 2—3 пальца.

Я получил практику в перевязках, позже неоднократно удивлял окружающих бинтовкой собственных порезов. Это тоже пригодилось впоследствии.

Моделизм требует аккуратности, нередко ювелирно тонкой работы и, конечно, терпения. Очень я благодарен навыкам, которые получил за почти три года работы в Бузулукском доме пионеров.

По готовности моделей устраивались соревнования. Всем кружком выходили на большой пустырь и запускали свои модели.

Полеты были организованы, т. е. был обозначен старт с дежурным по старту, техническая позиция для подготовки и ремонта моделей, был и дежурный по полетам, т. е. делалось все «на полном серьезе».

Модели летали неважно, часто бились, не успев взлететь. Моя «утка» тоже влетела в дерево и изрядно поломалась.

Наш инструктор Сергей драл с нас, как говорят, три шкуры за шалости и нерадивость на занятиях, безжалостно отстраняя на одно — три занятия. Дисциплина была «железная», мы щелкали каблуками и лезли из кожи, причем с удовольствием.

Я начал делать большую схематичку с деревянными стрингерами (т. к. бамбук был тяжелее), концоли были бамбуковые. Одновременно всем кружком начали делать большой коробчатый змей, парусный «почтальон» к нему и шар Монгольфьер из бумаги. Для прочности в швы проклеивали суровые нитки.

На Первомайскую демонстрацию 1936 г. несколько авиамодельных кружков дворца пионеров шли отдельной колонной с моделями в руках, несли змея и полунаполненный горячим воздухом шар.

Колонна произвела фурор, особенно после того как был запущен змей, за ним Монгольфьер с лозунгом, и посланный к змею «почтальон» сбросил пачку листовок!

На весенних соревнованиях моя новая модель пролетела 200 метров, это был рекорд кружка. Позже моя же модель пролетела более 400 метров. За добросовестную работу, достигнутые результаты и отличную учебу в школе я был назначен старшиной кружка, а также первым в кружке получил значок ЮАС (юный авиастроитель).

Начальную школу (4 класса в то время) я закончил круглым отличником.

Лето и каникулы 1936 г. прошли в городе.

Двор нашего дома был пуст, пуст был и один сарай. С соседскими ребятами и несколькими близживущими одноклассниками мы начали обустройство двора. Разметили волейбольную площадку, поменьше стандартной, вкопали столбы, сплели сетку. Мяч с надувной камерой я привез прошлым летом из Барашева. Играли увлеченно, но в сокращенном варианте 5x5 или чаще всего — 3x3.

Позже увлеклись крокетом! Ящик с комплектом шаров и молотков, кольев и ворот лежал в сарае еще с американских времен.

Увлечение крокетом привлекло девочек, как соседских, так и из нашего класса.

В сарае, тщательно убранном, был у нас небольшой биллиард, китайский биллиард, шахматы и шашки. В дневную жару мы, побрызгав пол сарая водой для прохлады, — проводили время за тихими играми, был и рич-рач, и «морской бой».

Кроме того, были сделаны луки с оперенными стрелами, сооружена мишень на стене тамбура к дому, и мы азартно соревновались в стрельбе из лука. Откровенно говоря, у всех были рогатки, соревновались мы и в стрельбе из рогаток в цель (мишень или в детский кубик), обязательно с подсчетом очков.

Всей компанией ходили на речку купаться, но к вечеру возвращались и по прохладе сражались в волейбол или крокет, нередко до полной темноты.

Крокет сейчас не увидишь, а игра интересная. Нужно 2 команды от 1 до 4-х игроков в каждой. Молотки и шары помечены полосами синего и красного цвета от 1 до 4-х, т. о. у каждого игрока свой шар и свой молоток.

Основные правила. Играют поочередно I красный, I синий и т. д. Проход одних ворот дает право на один удар (проход ворот 1—2, а также «мышеловки» — по два удара). Молотком бьют по своему шару с расчетом стать на позицию, удобную для следующего хода (удара) по очередным воротам.

А — кол «красной» команды, Б — кол «синей» команды, 1—10 ворота из толстой проволоки, В — «мышеловка». Ворота пронумерованы в последовательности прохода всего поля красной командой.

Канунников Юрий Фёдорович: книга 'Воспоминания и дневники', глава ' Пионер-активист' фотография: Крокетная площадка
Крокетная площадка

Карандашом (здесь точками — Ред.) показан нечастый случай, когда с удобной позиции одним ударом шар проходит ворота «3» — «мышеловку» и ворота 5! При этом игрок получает 4 удара и может спокойно занять позицию и пройти ворота 6 и 7, причем шар должен задеть «синий» кол.

После чего игрок начинает второй путь — показан красным пунктиром (здесь пунктиром — Ред.). Причем проходя ворота 11—12, нельзя задеть «красный» кол. Если это случится, игрок начинает в очередь сначала.

Если шар пройдет мимо «красного» кола, то игрок получает права «разбойника». Имея по удару по проходе любых ворот, «разбойник» может помогать своим шарам (ставить их на позиции и даже проводить через ворота и «мышеловку») и гонять шары противника (сбивать их с позиций и даже загонять в «мышеловку», причем шар, остановившийся в «мышеловке», начинает проход сначала).

«Разбойник», попавший или загнанный в «мышеловку» противником, теряет свои права.

Шар, остановившийся при проходе под воротами, — теряет ходы и ждет, пока его специально или случайно не вытолкнут из-под ворот другим шаром.

Есть обуславливаемые правила, например, выносить шар на границу поля, если он выкатится за его пределы, или не выносить (последнее сложнее, т. к., выбив шар за пределы поля через выгодную позицию, игрок спокойно ставит на нее свой шар.

«Разбойник», при этом условии, может загнать шар противника в угол двора, откуда, имея всего один очередной удар, игрок противника не сразу возвратится на площадку).

Крокетирование тоже обуславливается. Если оно есть, то разбойник, имея ход, своим шаром попадает в шар противника (или со-командника, которому собирается помочь). Далее возвращает шар в место удара, приставляет свой шар вплотную к крокетируемому шару и сильно бьет молотком по своему шару, предварительно наступив на него ступней. При этом крокетируемый шар летит в направлении уда ра. Так крокетируя шары своих сокомандников, «разбойник» может провести шар через ворота и даже провести через весь путь.

Если крокетирование не обусловлено, то поступают как в биллиарде. «Разбойник» бьет своим шаром по шару противника, при этом шары на место удара не возвращаются, а остаются куда укатились после удара.

Без крокетирования помочь своим очень трудно, да и разбойник рискует быть загнанным в «мышеловку» или даже «напоронным» на свой кол (причем он должен начинать игру сначала).

Есть еще обусловленное правило. Молоток держать не ниже колец (т. е. за верхнюю половину ручки), это игру очень усложняет. Или можно держать молоток обеими руками ниже колец (это красные или синие метки). В этом случае удары получаются точнее, это очень облегчает игру.

Мы играли много, тем более я (на своем дворе). Конечно, «знал» площадку, все ее неровности. Очень часто удавалось проходить в разбойники, как говорят, «с одного молотка», т. е. весь проход непрерывно, это возможно, особенно по упрощенным правилам (выносить шар на кромку поля, держать молоток ниже колец, крокетировать шары — последнее особенно выгодно для «разбойника», который может помочь сокомандникам и обеспечить победу команде, да и разогнав шары противника).

Мы устраивали целые спартакиады. Разбивались на две команды и играли в волейбол и крокет, стреляли из лука, рогатки, играли в «тихие» игры (биллиард, шахматы, рич-рач) — всё с выставлением очков и определением победителей как в командном, так и в личном зачете. Очки вписывались в таблицу на куске ватмана, который вешался на видном месте.

Соседские ребята и мои одноклассники с удовольствием приходили на наш двор на целые дни. Бывали, конечно, и ссоры, но в основном жили дружно и интересно.

Никакого официального статуса наши сборища не имели. Однако слухи от участников распространялись и желающих участвовать прибавлялось. Должен сказать, что мы принимали с большим разбором.

Ругани, рукоприкладства и грубости вообще не было, при малейшем проявлении зазнайства или неуживчивости нарушителю давали понять, что это всем не нравится, и он, как правило, ретировался. В конце лета утвердился коллектив в 8—10 человек постоянных участников, которые держались друг за друга стеной. У меня самые приятные воспоминания о том лете 1936 года.

Следующее лето я провел почти полностью в Артеке.

В пятом классе у нас появились разные учителя по разным предметам, и классным руководителем была Елена Васильевна Зелинская, читала она биологию и зоологию. В учебнике был рисунок какой-то живности под названием Евглена зеленая, и наша классная сразу стала заглазно Евгленой, но это без злобы. Мы скоро убедились, что наша классная — хороший человек.

К этому периоду относится мое увлечение так называемой оборонной работой.

В 1933—35 появились значки и соответствующие комплексы подготовки для получения этих значков:

Значки были красивые, на цепочках-подвесках, первой и второй ступени (для взрослых). Детские значки на ступени не делились, но выглядели очень привлекательно.

Надо признать, что сдача нормативов по комплексам, а следовательно, и получение значков сразу после их введения стало популярным у молодежи. Это видно по довоенным фотографиям и кинокартинам.

На полном серьезе подготовка по комплексам оборонных значков, развернутая в 30-е и 40-е годы, имела значение для Отечественной войны. Именно пионеры и комсомольцы 30-х — 40-х годов — первыми встретили врага и в конце концов победоносно завершили войну.

Я начиная с 2-го класса выписывал газету «Пионерская правда», которая из номера в номер пропагандировала пионерские оборонные значки. (См. рис. 1 в цветной вкладке – Ред.)

А московская, по-моему, 238 школа выступила с призывом: «Каждому пионеру 3 оборонных значка». Короче говоря, решил я получить эти значки.

У знакомой, по старым отцовским связям, я получил программу подготовки по ГСО и начал самостоятельно зубрить по книжкам правила первой помощи при различных поражениях, а также всяческие перевязки и другие медицинские сведения.

Когда я возвратил знакомой программу, оказалось, что она — председатель приемной комиссии РОКК («Российское общество Красного Креста»). Я попросил меня проверить, знакомая с интересом допросила меня и совершенно неожиданно заключила, что я подготовлен по уровню «взрослого» значка ГСО, а не детского, и, к моему потрясению, тут же вручила мне мой первый значок — ГСО.

Такая удача вдохновила меня, и я с соседским приятелем (Сашей Ивановым, под кличкой «Сяська») начали зубрить хлорпикрины и бромоацетофеноны по программе взрослого комплекса ПВХО.

Выучив почти наизусть книжку, мы отправились к военруку школы, уверенные в успехе.

После пристрастного допроса военрук выгнал нас обоих, однако выдал противогаз и другую книжку. Конечно, мы были огорошены, но пережили неудачу и через пару недель сдали нормативы весьма успешно, однако «взрослых» значков не получили, а довольствовались «детским» «Будь готов к ПВХО», чуть меньше размером, чем «взрослый» значок.

В это же время в школе был организован кружок стрельбы, и уже знакомый нам военрук включил нас с Сяськой в список.

Занятия были по устройству малокалиберной винтовки «ТОЗ-7» и боевой винтовки «образца 1898/31».

Потом была «наводка со станка» и наконец стрельба. Стреляли мы в тире, оборудованном в школьном подвале. Стрельба у меня пошла хорошо, и буквально к новому 37 году я получил значок «Юный Ворошиловский стрелок». Сяська, который хронически закрывал глаза перед выстрелом, — быстро утратил интерес и перестал ходить на занятия.

В течение зимы 1937 г. я сдал норму (3 км) по лыжам на значок «Будь готов к труду и обороне», кроме того, мне были засчитаны нормы, которые я уже сдал на другие значки (т. е. стрельба, противогаз и оказание первой помощи).

Кроме того, я в течение зимы продолжал заниматься в авиамодельном кружке.

Езду за машинами на крючке я бросил, а вот на катке, который заливался зимой на футбольном поле стадиона во дворе здания НКВД, — я появлялся регулярно. В городе среди подростков и молодежи приобрел популярность хоккей с мячом.

С начала сезона у меня были коньки «чемпион-хоккей» (правда, привязываемые к валенкам) и настоящая хоккейная клюшка,которую я много раз перематывал (рукоятка обматывалась ламповым фитилем или киперной лентой, а крюк — сыромятным ремнем). Играли днем, когда каток был пуст. Вечерами было платное «катание», мы же, соседские мальчишки, знали замаскированные дыры в заборах. К концу зимы я был включен в детскую хоккейную команду «Динамо» и участвовал в нескольких играх городских детских команд.

Помимо всех перечисленных дел общественно-физкультурного характера, я ходил в отличниках в школе и много читал, именно в этот период у меня выработалась буквально потребность постоянно ощущать, что дома меня ждет интересная история, в которую постоянно тянет включиться.

на главную