Были в моей студенческой жизни и довольно чудные страницы. К примеру, чтобы снискать благосклонность студенческого профсоюза, от которого зависела выдача направления для легального проживания в общежитии (на Петроградской стороне), я пообещал создать “ансамбль негритянской песни”. И создал-таки! Со мной играл прекрасный гитарист, живший в соседней комнате, сам я играл на фортепиано, а третий участник, комсомольский работник, ни на чём не играл, зато обладал зычным басом. К вечеру английского языка мы подготовили программу из нескольких “песен протеста” и одной лёгкой английской песенки – её предложил гитарист. После неожиданно успешного выступления к нам стали подходить другие участники вечера и буквально простить автографы.
В первый год в Ленинграде мне случалось давать приют товарищу по симферопольскому астрономическому обществу Володе Выборному, которого по недоразумению, не приняли в Ленинградский университет. Скрываясь от военкомата, он жил в Ленинграде нелегально – ночуя то на вокзале, то в общежитиях у друзей. Его Таня, по крайней мере, могла устроиться хоть на простую работу (вооружённой охранницей на каком-то заводе), а вот Володе нельзя было нигде светиться. Зато в свободное время он ходил в читальный зал библиотеки Академии наук и брал там книги, помогающие создавать конструкцию метеорного “патруля” с фотоумножителем. Спали мы с ним в моей койке валетом. Когда начиналось дежурство одной из четырёх вахтёрш, которая его запомнила, Вова сутками не рисковал даже спускаться на нижний этаж общежития. Всё же, настал момент, когда пора ему было возвращаться в Симферополь. У Вовы оказалось столько книг, что отправить их домой было реально только в ящике, который железная дорога принимала “медленной скоростью”, Вова попросил меня помочь ему с этим. После успешного завершения мытарств, он решил меня отблагодарить и повёл в ближайшую от Московского вокзала пивную. Там он необычайно удивил меня, заказав подряд раз пять по паре бутылок пива. Всё пиво, разумеется, мы выпили. Только потом трудно было сказать, кто кого удерживал от падения, когда мы, раскачиваясь во всю ширину тротуара, вышли из пивной. Замечу, что, вернувшись в Симферополь, Володя, конечно же, пошёл служить Родине. После армии он не стал поступать в вуз, однако самоучкой достиг таких высот в программировании, что продукты его лицензировало МВД для судебно-медицинской экспертизы. К примеру, его программы были способны восстановить внешность живого человека по черепу, а по реперным точкам на костях, устанавливать возраст, пол и кучу других характеристик. На вопрос “Как же ты, Володя, сумел сделать столь наукоёмкие и непростые программы?” он скромно отвечал: “Ручками, головкой…”
В год, когда я ездил в строительный отряд – в Узбекистан, − мне довелось побывать в Ташкенте, Самарканде и Бухаре. В Самарканде я познакомился с двумя неистовыми москвичками, которых можно было хлебом не кормить, только б не упустить им какой достопримечательности. Однажды они попросились ко мне посмотреть в Ленинграде белые ночи. Я их устроил в общежитии. Шёл у меня тогда не занятый лекциями преддипломный семестр − поэтому я мог запросто проводить с ними время, составляя компанию для поездок в Петергоф, город Пушкин, а также гулять по набережным Невы в белую ночь.
2011-02-19